Жестокие игры подростков

Жестокие игры подростков
Директор школы № 39 Сергей Корнев.
Учитель истории и обществознания школы № 23 Сергей Лоськов.
Заведующий кафедрой возрастной психологии и психологии развития КГУ Михаил Чумаков.
Первый заместитель директора департамента образования и науки Курганской области Эдуард Абрамов.
Начальник отдела общего образования Елена Ситникова
Уполномоченный при губернаторе Курганской области по правам ребенка Алёна Лопатина.
Ответственный секретарь регионального отделения Общероссийской общественной организации «Национальная родительская ассоциация социальной защиты семей и защиты семейных ценностей» Наталья Балашова.
председатель комиссии по вопросам науки, образования, молодежной, информационной политики и патриотическому воспитанию Общественной палаты Курганской области Андрей Вагин
Директор Курганского Дома молодежи Марина Самойлова
Директор Центра помощи детям Елена Саможена
Председатель комитета по социальной политике Курганской областной Думы Елена Воронович
Фото: kikonline.ru

Как школа стала местом разборок учеников

В этом году в ряде российских городов, в том числе и в Шадринске, подростки пришли в учебные учреждения с оружием.

Всех ребят объединяло то, что они пережили травлю в школе. В чем же причина того, что детская жестокость выливается в подобные акты агрессии? Ответ на этот вопрос мы искали вместе с экспертами на «круглом столе», который провела редакция kikonline.ru.

Проблему обсуждали  уполномоченный при губернаторе Курганской области по правам ребенка Алёна Лопатина , председатель комитета по социальной политике Курганской областной Думы Елена Воронович , первый заместитель директора департамента образования и науки Курганской области Эдуард Абрамов , начальник отдела общего образования Елена Ситникова , директор Центра помощи детям Елена Саможена , ответственный секретарь регионального отделения Общероссийской общественной организации «Национальная родительская ассоциация социальной защиты семей и защиты семейных ценностей» Наталья Балашова , директор школы № 39 Сергей Корнев , директор Курганского Дома молодежи Марина Самойлова , заведующий кафедрой возрастной психологии и психологии развития КГУ Михаил Чумаков , учитель истории и обществознания школы № 23 Сергей Лоськов , председатель комиссии по вопросам науки, образования, молодежной, информационной политики и патриотическому воспитанию Общественной палаты Курганской области Андрей Вагин , заместитель директора департамента социальной политики администрации города Кургана, начальник управления образования Иван Сбродов , активисты городского совета лидеров учащихся Екатерина Глоба и Алёна Шляхова .

Что такое буллинг?

Проблема травли среди подростков не нова. В разные годы и в разных странах многие ребята в школах подвергались издевательствам со стороны сверстников. Если в интернете в поисковой строке набрать словосочетание «школьная жестокость», перед нами предстанут тысячи страниц — дедовщина в школе, издевательства, драки в туалетах, девичьи разборки, колумбайн… Случаи травли в школе принято называть словом «буллинг».

Формы школьного буллинга
Поведение ученика: Физическая агрессия. Словесная агрессия. Запугивание. Изоляция. Вымогательство. Повреждение имущества.
Поведение взрослого: Унижение ученика, который не успевает в учебе. Негативные высказывания по поводу внешности. Угрожающие жесты или выражения.

Причины жестокого отношения детей различны, как и формы его проявления. После участившихся в нашей стране случаев вооруженных нападений подростков на учебные заведения вновь заговорили о том, как предотвратить подобные явления.

Сергей Корнев:

— Конфликты между детьми были, есть и будут. Сейчас в информационном, техногенном мире ребята часто выясняют отношения в интернете. Решать проблему травли педагогам, родителям и ученикам необходимо, подключая новые информационно-технологические коммуникации.

Сергей Лоськов:

— В большинстве случаев педагоги, родители и даже друзья тех ребят, которых обижают, узнают о травле подростка из социальных сетей. Теперь издевательства над школьником видит весь мир в режиме онлайн. Одни дети начинают спорить со своими обидчиками, более агрессивно вести свои странички в социальных сетях. Другие же, наоборот, уходят в себя, закрывают свои аккаунты на какой-то период времени. У нас в школе был такой пример: девочка была закрытым, необщительным подростком. Только спустя время мы узнали, что она пережила травму, связанную с травлей. Она справилась с ситуацией. Я не знаю, кто помог ей, кто на нее повлиял, но она изменила свое поведение. Но в целом, думаю, что дети не готовы к той негативной информации, которая их окружает в интернете. Да и родители не готовы.

Михаил Чумаков:

— Подобные конфликты были и в прошлом, но тогда они не имели такого широкого резонанса. Сейчас благодаря интернету случаи насилия в школе сразу становятся предметом общественного внимания. Например, если взять ситуацию в Шадринске, то сразу были приняты экстренные меры.

Но помимо реакции на «резонансные» случаи необходимо выстроить и поддерживать систему воспитательной, психолого-педагогической работы. Надо анализировать психологический климат в школе, в классе, уделять внимание личностным особенностям учеников. Это практическая работа учителей, психологов, родителей. Беда в том, что проблема «школьник в сложной ситуации» для многих проходит незамеченной. Буллинг нуждается в детальном изучении. Нужно понимать, откуда у детей берется ненависть друг к другу и почему выбираются определенные способы расправы.

Эдуард Абрамов:

— Пока нет готовых алгоритмов решения проблемы травли в школе, поэтому педагогам нужно индивидуально подходить к каждому конкретному случаю. На мой взгляд, меняется восприятие школьной жизни: меняются требования государства, учеников, родителей. Это новый вызов для педагогики. Изменился и формат общения, сейчас оно должно быть позитивно ориентированным, интенсивным. В школе учителям нужно уделять больше внимания деятельности учеников, благодаря которой в коллективе будут создаваться дружеские отношения. Общих рецептов нет, поэтому важно стимулировать активно работающих в этом направлении преподавателей, обобщать их опыт и мгновенно распространять в других школах. Формально всё есть — соответствующие программы, служба медиации (посредничество в конфликте), но надо вдохнуть жизнь в эту работу.

Елена Ситникова:

— Давайте подойдем к вопросу со стороны учителей. Мы сегодня от них так много требуем, что никто не хочет быть классным руководителем. Мы требуем, чтобы они преподавали налоговую, бюджетную, пенсионную грамотность, знали основы психологии, умели общаться в социальных сетях и прочее. И в то же время, как бы хорошо они ни работали, если что-то случилось, говорим, что все плохо, потому что учитель что-то проглядел.

Мы не готовим классных руководителей к новым вызовам времени, а только требуем от них. Такой подход необходимо изменить.

Родителям тоже нужно учиться

Папы и мамы тоже должны многое знать и уметь: быть друзьями своих детей не только в реальной, но и в виртуальной жизни, учить общаться, преодолевать трудности, решать конфликты, помогать осваивать правила поведения и школе, и в интернете. В интернете лучше всего справляются с опасностями наиболее опытные дети-пользователи: они умеют заблокировать страницу обидчика, изменить свои настройки приватности. Но таких на самом деле немного. Это миф, что дети сами все знают. Риски и угрозы в сети так же реальны, как и на улице, где у ребенка есть опасность попасть под машину или столкнуться с хулиганами. Родители же не запрещают ему ходить по улицам, а учат переходить дорогу на зеленый свет и не общаться с незнакомцами. Но порой взрослые самоустраняются от воспитания детей, сами подталкивая их на отчаянные поступки. Например, на второй день после пермских событий ученик одной московской школы пришел на уроки с незаряженным обрезом. Когда его спросили, зачем он пришел с оружием, старшеклассник ответил, что просто хотел, чтобы родителей вызвали в школу и они наконец-то с ним поговорили.

Алёна Лопатина:

— В последнее время ко мне постоянно обращаются родители, которые считают, что их детей преследуют в школе. Папы и мамы рассказывают, что подростки находятся в депрессии, не хотят учиться, а они не знают, к кому обратиться с этой бедой. Вместе с родителями мы начинаем разбирать проблему. Что случилось? Когда началось? К кому они обращались за помощью? Чаще они говорят не о конкретном случае, а скорее о накопившихся обидах, которые перерастают в конфликты между учениками, между учителями и учениками и даже между родителями. А заканчиваются — жалобой в прокуратуру. Когда конфликты переходят на стадию «родитель — образовательная организация», многие забывают, что главное — это создать комфортную атмосферу для ребенка. На задний план отодвигаются уроки, экзамены. Создается дополнительный стресс для ученика.

Я вижу проблему в несвоевременности обращения по поводу травли, либо в обращении не по адресу, либо в отсутствии ответа на обращение. Например, недавно ко мне поступила жалоба из одного района области. В классе произошел конфликт, одиннадцатикласснику осталось доучиться месяц. Казалось бы, учителям и родителям нужно объединиться и нормализовать конфликтную ситуацию. Так нет, они продолжают выяснять отношения. Такие случаи — свидетельство непрофессионализма школы и некомпетентности родителей. Но я уверена, что в наших школах есть механизмы, которые позволяют выявить травлю и устранить её.

Наталья Балашова:

— Нам, родителям, тоже страшно. Мы не знаем всех нюансов такого явления, как травля в школе, не знаем, что делать, если такое случится с нашим ребенком. Думаю, что, прежде всего, в школе нужно разбирать эти конфликты вместе с учителями. Многие родители об этой проблеме не знают либо говорят, что «моего не гнобят, и слава богу». Но если травля началась в классе, то она касается всех учеников. С нами в школе тоже нужно разговаривать, причем профессионально, чтобы не напугать, а рассказать, что делать, чтобы не допустить ошибок в воспитании ребенка, куда обращаться в том случае, если над ним издеваются или, наоборот, если ребенок стал агрессивным…

Наша ассоциация большое внимание уделяет обучению родителей. Отцы и матери должны прийти к тому, что им надо учиться воспитанию. Но как донести эту мысль до всех? В последнее время родители даже не ходят на собрания.

Профилактика буллинга:
1. Создание условий недопущения буллинга.
2. Грамотное разобщение ребенка со стрессовыми воздействиями.
3. Укрепление личностных качеств ребенка, столкнувшегося с травлей.

Сергей Корнев :

— Действительно, родители реже стали ходить в школу, но зато они активны в социальных сетях, в мессенджерах. Иногда получается, что информация с собраний подается в интерпретированном виде в группах и чатах. Порой в родительских сообществах происходят, с точки зрения воспитания, непозволительные вещи. А папа и мама — это основной пример поведения для своих детей. Мы говорим, что детей «гнобят» в школе, но иногда и родителей унижают в сети. Учителям в школе приходится перевоспитывать этих взрослых.

Михаил Чумаков :

— В таких случаях помощь могут оказать курсы психологического образования для родителей.

Андрей Вагин:

— На такие лекции придут люди, которые и так активны и интересуются вопросами воспитания. Как сделать так, чтобы их посещали проблемные семьи? В нашем классе мы стараемся проводить с родителями и детьми совместные мероприятия вне школы. Недавно я был на конференции Российского движения школьников в Москве, у них есть опыт проведения слета для родителей и детей, много интересных технологий, которые направлены на развитие нравственности. В школах в виде своеобразных игр проводятся обсуждения сложных тем, например, что такое дружба, старшеклассники организовывают свободное время младших. Если эти технологии работают, то их надо использовать.

Если говорить о буллинге в социальных сетях, то здесь есть и положительные моменты. Интернет помогает выявить подобные ситуации, потому что они наиболее яркие и заметные. Но есть и опасность — когда мы начинаем тиражировать в интернете описание случаев буллинга, эти проблемы повторяются чаще. Родители уже в незначительном поступке видят, что их ребенка «загнобили», восприятие ситуации поднимается на уровень максимальной опасности — срочно надо переводить ребенка в другую школу, нужно менять классного руководителя…

Думаю, что есть смысл в родительских сообществах в социальных сетях детально прописать, на какое поведение ребенка следует обратить внимание, в каких случаях к кому обращаться: к классному руководителю, психологу, к директору.

В школе должно быть интереснее, чем в интернете

Екатерина Глоба :

— Сейчас в школах идет подготовка к последним звонкам и выпускным. Казалось бы, старшеклассники должны сплотиться, но они находят новые поводы для ссор. Мы обсуждаем все спорные вопросы вместе с учителями, приходим к общему решению. Но потом в социальных сетях снова идут бурные обсуждения казалось бы уже решенных вопросов, где сверстники ведут себя агрессивно по отношению к несогласным.

Алёна Шляхова :

— В младших классах на нашей параллели образовывались мини-группировки, которые враждовали между собой. Тогда о своих ссорах ребята не писали в социальных сетях. Но сейчас многие конфликты начинаются в интернете. Я заметила, что в вопросах травли многие мои сверстники делятся на два лагеря. Одни смотрят ролики по интернету, в которых показываются драки, и считают, что это смешно. К сожалению, я сама не раз была свидетелем, как молодые люди обсуждают такие видео и смеются над ребятами, которых обижают. Другие видят реальную проблему и не понимают, почему никто не разбирается с этой ситуацией. Многие дети, которые стали жертвами буллинга, ищут проблему в себе, размышляют, что они сделали не так, пытаются меняться. Но никто не хочет видеть этих изменений, потому что в коллективе уже сформировано мнение об этом человеке, которое поменять очень сложно.

Если школьник не смог найти контакт со своим классом, то я думаю, что каждый родитель должен предоставить своему ребенку альтернативу — другой коллектив. Это могут быть общественная организация, спортивные секции, творческие студии. Там мы все объединены одними интересами. Когда мы учимся, то взаимодействуем, общаемся, находим себе друзей.

Марина Самойлова:

— К нам приходят старшеклассники, и мы понимаем, что многие вопросы уже поздно обсуждать с подростками, потому что у них уже сложилась система ценностей. Почему дети увлекаются опасными играми в интернете? Ответ прост: они проходят определенные уровни и получают соответствующие статусы, о которых могут рассказать в своем аккаунте. В общественном объединении, в школе должно быть интереснее, чем в интернете. В реальной жизни ярче, насыщенней. Необходимо создать такую же систему личностного роста, как в компьютерной игре. У нас в городском центре волонтёрства «Инициатива» есть ряд «ступенек» — заданий, которые проходят ребята. На каждой получают подтверждение и бонус: вот тебе кепка, вот футболка, вот значок. Детям становится интересно, они активно включаются в эту игру. Это система личностного роста наяву. Такой же метод можно применить в загородных лагерях. Ребята приехали участниками, в конце смены стали магистрами, волшебниками. Здесь нужны очень заинтересованные педагоги, которые будут придумывать эти игры с учетом возраста. И нужны родители, по-другому — никак. Но не все родители понимают это: получил двойку — «никуда не пойдешь, волонтёром не будешь. Не выполнил мамино поручение — сиди дома». Учителя в школах к нам тоже почему-то ревнуют. Как только подросток начинает заниматься активной деятельностью вне образовательного учреждения, на него педагоги начинают «давить». Кто-то может распределить свое время правильно, а у кого-то не получается. Но мы должны их этому научить.

Самая большая ошибка — замалчивать случаи школьного насилия

Когда я была на XIX Всемирном фестивале молодежи и студентов, то познакомилась с Джулией — психологом в одной из средних школ Финляндии. К ней в любое время могут прийти учащиеся и обсудить свои проблемы: от ссоры в классе, несчастной первой любви до выбора профессии. Если ученик не хочет говорить со взрослыми, то в школе есть студенты-тьютеры, готовые помочь подростку. На 400 учеников предусмотрено несколько психологов.

У нас же нередки случаи, когда в школе их вообще нет.

Михаил Чумаков :

— После череды нападений подростков в школах заговорили об укреплении школьной психологической службы. Сейчас по стандарту у нас должен быть один психолог на 500 человек. В скором времени хотят ввести новый норматив, по которому будет один психолог на 300 человек. Отдельно нужно говорить о психологической культуре учителя. Мы ничего не сможем сделать, если преподаватель не будет проводить воспитательную работу. Сейчас нужно совершенствовать психологическую подготовку педагогов, которая не менялась последние 20 лет.

О проблеме травли нужно говорить постоянно, а не после того, как школьник взял в руки оружие. Если ребенку плохо, то с ним работать нужно здесь и сейчас, навести психологический микроскоп на его проблему. В обществе же складывается стереотип, что если стрельбы не было, то все хорошо. А вот если была стрельба, то все плохо. Для меня как для психолога все плохо уже в первом случае, и нужна срочная помощь.

Елена Саможена:

— В подростковом возрасте для ребенка главное — общение. Учение переходит на второй план. Лишать ребенка общения, социализации — нельзя. А вот как грамотно и красиво выходить из конфликта — этому мы должны учить детей еще в начальной школе. На сайте нашего центра http://centr45.ru есть рекомендации по этой проблеме для учителей.

Елена Воронович:

— Почему мы говорим только о школе? Все, что происходит с нашими детьми, формируется средой. С самого детства родители требуют, чтобы ребенок был лучше других, быстрее бегал, больше знал, занимался в разных кружках и секциях… А когда он недотягивает до требований взрослых, начинается ещё больше давление: «Ты должен, должен, должен!». В этом могут быть истоки многих проблем. У детей еще нет социальных рамок, они только формируются. Поэтому нужно обсуждать вопросы воспитания уже в детском саду, когда родители нас еще слышат, — объяснять, как надо выходить из конфликтов, как учить детей справляться со сложными ситуациями. Обобщая, могу сказать, что для нас — психологов и психотерапевтов — важно, как ребенок проявляет агрессию. На начальной стадии все еще можно изменить. Если этого не сделать, потом, уже во взрослой жизни, он будет ломать человеческие судьбы.

Вооруженные нападения в школах обнажили многие социальные проблемы: роль семьи и школы в воспитании, безопасность детей, создание системы помощи подросткам. Но понятно одно. Ответы на эти вопросы должны искать все вместе: и учителя, и психологи, и родители, и управленцы, и ученые.

 

 

 

 

Технология реагирования на установленные факты буллинга:
1. При установлении факта либо при подозрении на травлю педагог сообщает о ситуации администрации школы.
2. Администрация школы совместно с психологической службой школы принимает решение о неотложности реагирования на выявленный факт агрессии.
3. Непосредственная работа с жертвами и преследователями.

Дарья Никитченко
 
По теме
ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК 2018 Дорогие школьники! Уважаемые учителя и родители! Примите поздравления с окончанием учебного года!
новости курган - Курган и курганцы Землю выставят на торги По решению Петуховского районного суда у жителя города Самары изъяты 20 земельных участков сельскохозяйственного назначения общей площадью 12,1 тысячи га,
Курган и курганцы
В Кургане утонул рыбак - Новый мир Фото из группы «Спасатели Кургана» в соцсети «Вконтакте». На реке Черная в 11 микрорайоне Кургана рыбак ушёл под лёд.
Новый мир
Курганцев предупреждают о возможном половодье и пожароопасном сезоне - Курган и курганцы Проводятся рейды по семьям, находящимся в социально-опасном положении В преддверии возможного половодья и пожароопасного сезона в Кургане сотрудники отдела надзорной деятельности и профилактической работы по городу Кургану,
Курган и курганцы